This site uses cookies.
Some of these cookies are essential to the operation of the site,
while others help to improve your experience by providing insights into how the site is being used.
For more information, please see the ProZ.com privacy policy.
Freelance translator and/or interpreter, Verified site user
Data security
This person has a SecurePRO™ card. Because this person is not a ProZ.com Plus subscriber, to view his or her SecurePRO™ card you must be a ProZ.com Business member or Plus subscriber.
Affiliations
This person is not affiliated with any business or Blue Board record at ProZ.com.
English to Russian: From "Because of Mr. Terupt" by Rob Buyea General field: Art/Literary Detailed field: Poetry & Literature
Source text - English That day I hurried home and studied my periodic table. I had received a special chemistry set last Christmas. Hydrogen and oxygen make a special bond when they come together to form water, so I figured I should try to recreate that special bond with whatever molecular (dollar word) ingredients I chose. I looked through the chemicals in my set and picked the ones that would result in the same type of electron balance that occurred in the hydrogen-and-oxygen bond.
I took my ingredients to school and got ready to measure and mix. Jeffrey was slightly interested at this point. Mr. Terupt, on the other hand, appeared a little uneasy about the whole thing, but he never stopped me.
“Luke, sometimes when you mix chemicals it can cause a reaction, which then explodes (dollar word).”
“I know,” I said.
“Maybe we shouldn’t mix these in the classroom without knowing what’s going to happen,” he said. “It might not be safe.”
“All these potions came from my chemistry set at home. My mom saw it. It’s safe,” I said, trying my best to convince Mr. Terupt. I didn’t tell Mom or Mr. Terupt about the few ingredients I got from Dad’s garage. I knew it would work.
“Hey, guys, come and look at all the stuff Luke’s mixing together,” Chris yelled.
I felt everyone gather behind me as I began mixing my substances together in a bowl, but before I could feed my plant, something happened. First the bowl started feeling warmer – then hot. The potion turned dark green – then gray. It started bubbling – first slowly, then rapidly. I knew this was bad.
“Back up! Everybody back up! Get away from it!” Mr. Terupt ordered.
Smoke started billowing from my concoction. Then the screech of the fire alarm pounded against my ears. The only other thing I heard was Peter laughing. “This is awesome!” he yelled. “Way to go, Lukester!”
“Outside! Everybody outside!” Mr. Terupt ordered.
I was done for. I was sure of it.
Wrong again.
Mr. Terupt spoke to Mrs. Williams and took the blame for everything. He even stood up to the fire marshal, who always walks through the building after an unannounced fire alarm. The marshal wanted our dollar-word posters taken off the hallway walls. He claimed they were a fire hazard. Jeffrey thought this confrontation was a big deal.
“Did you see Terupt see no to that guy?” he said. “He refused to take our posters down.”
“I saw,” I said. And I saw flashbacks of smoke pouring out of the bowl. I knew I wasn't ever going to be a botanist (dollar word).
Translation - Russian В тот день я поспешил домой, чтобы изучить периодическую систему элементов. На прошлое Рождество мне подарили набор юного химика. Водород и кислород образуют особую связь в молекуле воды, поэтому я решил, что должен постараться воссоздать эту связь, подобрав необходимые компоненты. Я просмотрел реактив за реактивом (долларовое слово) и выбрал вещества, взаимодействие которых приведет к установлению того же типа электронного баланса, что и в связи между водородом и кислородом.
Я взял с собой в школу нужные реагенты и уже собирался взвесить и смешать их. Тут Джеффри отчасти заинтересовался происходящим. Мистер Террапт, с другой стороны, проявил некоторое беспокойство, но не стал меня останавливать.
– Люк, когда одно вещество (долларовое слово) смешивают с другим, они могут вступить в реакцию, сопровождающуюся взрывом.
– Спасибо, – ответил я.
– Возможно, нам не стоит смешивать их во время урока – мы не знаем, к чему это приведет, – сказал он. – Это может быть опасно.
– Все вещества – из моего домашнего набора. Мама их видела. Это безопасно, – возразил я, изо всех сил стараясь убедить мистера Террапта. Я не сказал ни маме, ни мистеру Террапту, что еще одним реагентом (долларовое слово) было кое-что из папиного гаража. Я знал, что он сработает.
– Эй, народ, посмотрите, что тут Люк развел! – закричал Крис.
Я стал смешивать вещества в ступке, чувствуя, как у меня за спиной собираются одноклассники. Однако прежде, чем мне удалось вылить смесь в горшок, что-то произошло. Ступка стала нагреваться сильнее и сильнее. Смесь из темно-зеленой превратилась в серую. Она начала пузыриться – сперва медленно, потом все быстрее. Я понял, что дело плохо.
– Назад! Все назад! Отойдите! – приказал мистер Террапт.
Из ступки повалил дым. Затем мне в уши ударил пронзительный визг пожарной сигнализации. Единственное, что я слышал кроме него – это смех Питера.
– Круто! – орал он. – Молодец, Люкстер!
– На улицу! Все на улицу! – кричал мистер Террапт.
Я погиб. Вне всяких сомнений.
И снова я ошибся.
Мистер Террапт поговорил с миссис Уильямс и взял на себя вину за все случившееся. Более того, он вступился за нас перед начальником противопожарной службы, который обходит здание после каждого непредусмотренного срабатывания сигнализации. Начальник требовал снять со стен коридора наши плакаты с долларовыми словами. Он утверждал, что они легко воспламеняются и потому опасны. Джеффри счел это столкновение знаменательным событием.
– Видел, как Террапт того мужика отшил? – спросил он. – Плакаты наши снять отказался!
– Видел, – ответил я. У меня перед глазами все еще стоял дым, курившийся над ступкой. Я понял, что физиолог (долларовое слово) растений из меня не выйдет.
English to Russian: From "Desire and Dread: Alexander McQueen and the Contemporary Femme Fatale" by Caroline Evans General field: Art/Literary Detailed field: Textiles / Clothing / Fashion
Source text - English In the Dante show in particular, the chilly elegance of the models, with their accessories of shaved feathers, antlers and thorns, combined with McQueen’s razor-sharp cutting techniques to produce an image tinged equally with desire and dread, an image intended, like the Medusa’s head emblazoned on a shield, to act as a talisman to protect its bearer in an uncertain world. Medusa-like, McQueen’s woman was designed to petrify her audience, dressing if not actually to repel or disgust, at least to keep men at a distance, rather than to attract them.
[…]
Yet McQueen’s images of a woman so powerfully sexual that no one would dare to lay hands on her, a woman who used her sexuality as a sword rather than a shield, also drew on an earlier, and more dissident, representation than the fin-de-sciècle vamp or her early twentieth-century cinematic successor. Both in the cruelty of McQueen’s cut, and in the choice and styling of his catwalk models, he recalled, rather, the great female libertines of the Marquis de Sade, with their repertoires of savage dominance and mastery. Sade's dangerous female libertines were superwomen so exceptional that they were almost beyond gender; their power to terrify lay precisely in the distance between their purely biological femininity and their transgender actions. McQueen’s first ready-to-wear collection for the house of Givenchy, shown in March 1997, featured extraordinarily tall models, whose long coats and micro-minis emphasized their height, which was further augmented by especially tall wigs and high stiletto heels. These terrifyingly tall amazons stalked the runway. The bruised and battered models of the earlier collections had given way, by approximately 1997, to a regiment of superwomen. McQueen, like Sade, was fascinated by a dialectical relationship between victim and aggressor, and the parade of women he created on the catwalk resembled Sade’s aggressors rather than their victims. They were far removed from, say, the parodic humour of Thierry Mugler’s use of actual drag-queens as models, for example in his spring-summer 1992 collection where he used the female impersonator Ru Paul as a model. McQueen’s runway suggested a world without men, not because men were absent from it (for they were not), but because it was a world in which gender was unsettled by women who were both hyperfeminine and yet, in some respects, terrifyingly male.
Translation - Russian В шоу «Данте» в особенности холодная элегантность моделей и аксессуары из отрезанных перьев, рогов и шипов, дополненные резкой техникой кроя Маккуина, создавали образ, который в равной степени вызывал вожделение и ужас. Этот образ должен был, подобно голове Медузы, прикрепленной к щиту, выполнять функции талисмана и оберегать свою носительницу в нашем непредсказуемом мире. Как и Медуза, женщина Маккуина была создана, чтобы приводить в оцепенение видящих ее; одеяния такой женщины если не отталкивали и отвращали в буквальном смысле слова, то, по крайней мере, не были привлекательными и держали мужчин на расстоянии.
[…]
Однако истоки образа, созданного Маккуином — образа женщины, сексуальность которой так сильна, что ее не смеют касаться, женщины, несущей свою сексуальность как меч, а не как щит, — истоки этого образа прослеживаются и в фигурах, предшествовавших женщине-вамп эпохи модерна или ее кинематографической наследнице начала XX века. Эти фигуры еще более далеки от традиционной морали. Как жестокость кроя Маккуина, так и сам выбор и стиль его моделей напоминали скорее о великих либертинках маркиза де Сада, их дикой власти и яростном господстве над окружающими. Эти опасные дамы были сверхженщинами настолько исключительными, что понятие пола почти не касалось их; свойственная им сила ужасать коренилась как раз в дистанции между чисто биологической женственностью и их внегендерным поведением. В первой коллекции готовой одежды, которую Маккуин сделал для модного дома Givenchy и показал в марте 1997 года, он использовал исключительно высоких моделей, чьи длинные пальто и микро-мини подчеркивали их рост; он был дополнительно обыгран с помощью гигантских париков и туфель на шпильках. Эти устрашающе высокие амазонки царствовали на подиуме. Итак, примерно в 1997 году избитые модели, фигурировавшие в предыдущих коллекциях, уступили дорогу армаде суперженщин. Маккуин, как и Сад, был зачарован диалектическими взаимоотношениями между жертвой и агрессором, и процессия созданных им для подиума образов напоминала скорее агрессоров маркиза, чем их жертв. При этом идеи Маккуина далеко отстояли от, например, пародийного юмора Тьерри Мюглера, который на роль моделей брал настоящих драг-квин — так, в коллекции весна-лето 1992 года он использовал травести Ру Пола. Подиум Маккуина предполагал мир без мужчин не потому, что мужчин в нем не было (они были), но потому что в этом мире понятие пола оказалось смещено со своей позиции женщинами, которые были одновременно сверхженственны — и в то же время, в определенных отношениях, ужасающе мужественны.
More
Less
Translation education
Master's degree - Monterey Institute of International Studies, CA, USA
Experience
Years of experience: 14. Registered at ProZ.com: Jan 2013.
English to Russian (Monterey Institute of International Studies) English to Russian (American Translators Association) English to Russian (Lomonosov Moscow State University)
ATA certified Russian linguist with five years of experience in translation and localization (travel and tourism, life sciences, fashion, fiction, music and cinema), four years in life sciences, and six years in web design and desktop publishing industries. Graduate of the Monterey Institute of International Studies with an MA in English-Russian Translation and Interpretation, and Moscow State University with advanced degrees in Biochemistry and later English-Russian Translation and Linguistics. Proficient CAT user.
Portfolio 